Столь свежие «исследовательские инновации», во многом зачеркивающие десятилетия его личных представлений и убеждений, В.В.Седов со мной обсуждал, но принять не мог, хотя и его «инновации» немало историков и ныне раздражают.
На основе почти полувекового осмысления огромного количества самой современной научной литературы он пришел к фундаментальному выводу: «Население провинциальноримских культур почти всюду было полиэтничным. Расселившиеся из Среднего Повисленья в северо-восточном направлении племена (этносы) также не были этнически монолитными. В составе переселенцев были и славяне, и западные балты, а, может быть, и небольшая часть германцев. Эти разноплеменные массы переселенцев встретились на новых местах своего обитания с аборигенами - восточными и днепровскими балтами, а также прибалтийскими и поволжскими финнами…»
Признание полиэтничности переселенцев из Центра Европы на Восток – объективно, научно. Но упорная изначальность на Севере Восточной Европе только балтов и финнов – субъективная предвзятость (кстати, и Марии Гимбутас). Версия сочинена не В.В.Седовым, но им – к сожалению – не преодолена. Античные скифы – по научным представлениям – были преимущественно индоевропейцами, индоиранцами (индоиранский и праславянский языки обнаруживают немало схожего) и отчасти тюрками. Сами себя скифы с берегов Борисфена (Днепра) называли сколотами, откуда недалек путь до скловенов и словен. Давно научно прорабатываются праславянские привязки невров и будинов, меланхленов и части сарматов (средневековая элита Польши даже видела в себе продолжение элиты Сарматии). В.В.Седов многие факты античной истории Отечества знал, но преодолеть синдром балто-финской изначальности населения севера Восточной Европы так и не смог.
Еще во время войн императора Траяна (упоминается в русском эпосе) в начале 2 века н.э. у низовий Дуная царю даков Децебалу помогали царь роксоланов Сусаг и царь агафирсов (или иных сарматов) Сардоний, буры и бастарны, определяемые русским эпосом (Иоакимовской летописью) , напомним, как «сыны Славена князя». Траян вывел под Рим из округи Дакии около 500 тыс. пленных мужчин «вместе с оружием, в том возрасте, ...когда они наиболее способны к войне».
Карта отражает активность народов Скифии (Сарматии) на дунайских границах Рима. Примерно столько воинов бросала Скифия против Рима и в 269, 332, 378, 405, 451гг. Почти до таких размеров доходили войска славян и Руси, другие объединенные силы северян в 515,559,580,617,626,680,711,756,823,907,944 гг. Иногда многие попадали в плен и гибли, но были и удачные походы.
Конечно, «сотни тысяч» и в ту пору подсчитывались на глазок, однако и в несколько раз меньшие числа оказываются достаточно крупными.
На римской колонне Траяна роксоланы различаются по чешуйчатым панцирным кольчугам; там есть и изображения домов агафирсов или даков. Десятки тысяч пленных времен Траяна уходили в Африку и Галлию, заселяли другие провинции, особенно Паннонию, Норик и Далмацию. Дакию вскоре занимали, главным образом, колонисты из Сирии, Иудеи и округи. Там усилилась разработка золотых рудников. Смешивались обычаи старожилов и переселенцев. Формировались новые народы...
Эпоха Траяна сводила почти на нет мощный полиэтнос агафирсов, почти тысячелетие защищавших прикарпатские рубежи Скифии. Агафирс и Гелон были старшими сыновьями Геракла и братьями Скифу, которому за силу и ловкость доверялось царствовать в огромной державе. Агафирсы проявляли себя уже во время войны Скифии с Дарием I.
Пленные долго сохраняли в своих именах прозвище Агафирс. Один из Агафирсов даже поставил посвящение Плотине, жене Траяна, отпустившего пленного на свободу.
Этому Агафирсу перешла часть императорских имений под Римом, где в 123-152 г г. действовали керамические мастерские бывшего раба.
Некоторые Агафирсы в силу образованности и многовековой тяги к золоту (что отмечал еще Геродот) были рабами-кассирами и отпущенниками-бухгалтерами в императорских канцеляриях самого Рима. Раб Агафирс Рег женился на свободной женщине Катии Януарии. Агафирсы быстрее осваивались в империи, чем Геты и Даки (Давы), прозвища которых веками и до нашей эры были в Риме символами рабства.
Подобных браков возникало немало.
Выходцы из округи Скифии не стеснялись своего происхождения до гробовой доски. Надгробие у Лугдуна (Галлия) сообщало, что Клавдий Агафирс 70 лет похоронен сьшом Седацием Агафирсом. Среди привычных имен полиэтноса: Гай, Артемон, Фроним, Феликс, Модест, Сервил («сер-вус»: раб-славянин). Бывшие рабы проникали в римскую элиту.
Некоторые общины агафирсов – как акациры – переселялись вплоть до Финского залива, оставили о себе память культурой «выемчатых эмалей» с элементами славянской глаголицы Ш – У1 веков нашей эры. Есть и немало других следов докириллической письменности на наших землях – греческой, римской, византийской, вариантов арамейской (близкой кириллице) и других. Но внимание на этом почему-то не акцентируется .
Император Адриан около 118 г ., «услыхав о беспорядках, произведенных сарматами и роксоланами, он, отправив вперед войска, сам устремился в Мезию. Марция Турбона, после его командования в Мавритании, он временно поставил во главе Паннонии и Дакии, удостоив его повязок префекта. С царем роксоланов (тот позже похоронен в Истрии, возможно, югославской), который жаловался на уменьшение ежегодных выплат, он, разобрав дело, заключил мир». Турбон, для придания ему большего авторитета, был удостоен и звания префекта Египта. Так у низовий Дуная «ежегодные выплаты» (дани) империи шли царю Сусагу (Сусану) или его наследникам в среде «русых аланов», из которой через век появится и император Максимин.
Фактов выплат Римом дани царям Скифии и затем Сарматии за мир хотя бы по Дунаю немало. Но осмысления этого в отечественной истории почти нет. Сарматы и роксоланы, их цари – не наши?! При Марке Аврелии (161-180) координируемый натиск народов Германии и Скифии на империю усилился. Наместник Дакии и Нижней Мезии Клавдий Фронтон в 170 г. погиб в войне с северянами. Его сменил Клемент, привлекший к своей политике астингов (айстов, эстов; финно-балтов ?) почти от Балтики.
Дружины наемников возглавляли Рай и Рапт (созвучия с «раем» и «роптать»: протестовать, вероятно – и случайные ).
Клемент направлял их на земли костобоков — от верховий Тиссы и Днестра до низовий Днепра, но князья упорно пробивались к Дунаю. Мобилизованные Римом лакринги почти полностью разгромили эти дружины, оставив истории массу вопросов. «Аисты» (осты - восточные) напоминают о роли Востока и в скандинавском эпосе. Рай и Рапт, верно, увлекли костобоков (кривичей?; литовское «кривс» - русский) на юг. Уже в 170-171 гг. костобоки, возможно — с союзниками, переходят Дунай, покоряют земли Фракии, Македонии и Ахайи вплоть до греческой Фокиды. Частью этого пути около 496 г. до н.э. проходили скифы, сюда около 175 г. до н.э. проникали и бастарны. Есть сведения и о выходе в эти места скифов во времена Македонского.
После костобоков прорывы народов Скифии в сторону Греции усиливаются (вплоть до славянского заселения этих земель в 6 веке). Отпор костобокам попытался организовать Мнесибул, победитель олимпиад, но пал в битве. Северяне разрушили храм мистерий в Элевсине, построенный еще Периклом. Взяли добычу в других местах и вернулись. Не исключается участие в походе соратников Рая и Рапта.
Одним из царей костобоков примерно в эти годы был Пиепор, а его женой являлась Зия (Сея) — дочь дакийца Тиата. «Бабке своей дрожайшей , много достойной» оставили прославляющую надпись в Риме на латинском языке «внучата» — Натопор и Дрилгис. Плиний в начале эры упоминал «котобакхов» у Дона, а авторы IV в. — севернее Черного моря, «скифского лука», где находились «европейские аланы и костобоки и бесчисленные племена скифов». Можно найти скифским именам и средневековые славянские созвучные имена типа Зеил, Зуик, Тит, Дроцил (и подобные).
Командующему гвардией Марку Клавдию Фронтону, погибшему от рук германцев и языгов, империя поставила памятник. После очередной победы над сарматами в 175 г. Марк Аврелий принял титул Сарматский. Но тем лишь усилил ход «Германской, или Маркоманской, войны, вернее — войны со множеством племен». Сарматы, роксоланы, бастарны, аланы, певкины (от острова Певка, низовья Дуная; певка – сосна), костобоки и другие скифы были активными участниками этой войны 166-180 гг. Империя испытывала немало трудностей на границах с Сарматией.
Император-философ Аврелий около 175 г. «хотел создать провинцию Маркоманнию, хотел создать также и провинцию Сарматию, и он создал бы их, если бы в это время на Востоке не поднял восстание Авидий Кассий, который провозгласил себя императором, как говорят некоторые, по желанию Фаустины (жены Аврелия), считавшей мужа безнадежно больным». Обреченный император привычно бил одних варваров руками других варваров. Германцы убивали своих же германцев, сарматы — сарматов.
Аврелий «сделал воинами и разбойников Далмации и Дардании», многих бывших рабов. А в войнах против него уже были заметны свевы, вандалы, лангобарды и «обии» (абии), как еще до нашей эры называлась и часть скифов. Эти народы селились у западных границ Сарматии, многих сами германцы и наука связывали и связывают с праславянством.
Рим одерживал некоторые победы в этой войне, «какой еще не бывало в памяти людей». Но в «такое время, когда тяжкая моровая язва погубила много тысяч и среди народа, и среди воинов». Был ли этот мор чисто природным явлением, остается загадкой.
Ведь отравлять воду для сотен тысяч врагов могли и задолго до нашей эры. Народы Германии и Сарматии добились от следующего императора Антонина Коммода (180-192) заключения мира на условиях восстановления довоенной границы империи. Но эту границу Риму пришлось срочно укреплять и укреплять.
Географ Птолемей во времена Аврелия подробно описал и Сарматию (Скифию),отметив в ней десятки городов, около ста народов, множество различных географических объектов. Держава занимала достойное и традиционное место в античном мире. И если нынешние россияне об этом забыли, то в том беда самих россиян. Внутренняя жизнь Скифии оказывалась даже менее интересной, чем растущее участие скифских народов во всемирных делах. Но эта жизнь оставила немало ценного археологам, которые отмечают на тот период достаточно высокий уровень развития экономики, особенно в южных регионах России.
Гипертрофия археологических изысканий и различных антисловено-русскими лингвистических построений реальную отечественную историю осознать не дает. Правда, археолог Александр Николаевич Башенькин своими исследованиями (их результаты все чаще цитирует Интернет) на границе Новгородской и Вологодской областей существенно обогатил античную историю Новгородской земли.
Погребальные памятники второй половины I тысячелетия до н. э. (времен войн Скифии с Персией) представлены грунтовыми могильниками с погребениями по обряду трупосожжения. Остатки кремации помещались в небольшие грунтовые ямки или на дневной поверхности (могильники Куреваниха-ХХ, Любахин-V на р. Кобоже, Чагода-1). Вещи в погребениях единичны: бронзовые бусы, нож с серповидной спинкой, наконечники стрел. В конце I тысячелетия до н. э. появляется новый обряд погребения, когда остатки сожжения помещаются в глиняные сосуды (как затем и в сопках славян).
Возможно, появление урновых погребений связано с культурными импульсами, идущими с юго-запада, когда усиливались попытки Рима закрепиться в Северном Причерноморье и подчинить здешние народы и их царей. Конец I тысячелетия до н. э. - время серьезных культурно-исторических изменений и на севере Валдайской возвышенности, выразившихся не только в появлении урновых погребений, но и в целом в изменении всей культуры. Наряду с грунтовыми погребениями появляются наземные деревянные погребальные сооружения, получившие в литературе название "домиков мертвых". "Домики мертвых" располагались на окраинах поселений или поблизости от них. Они представляли собой срубы размером примерно 5x4 метра.
Внутри "домиков" помещались остатки погребений по обряду трупосожжения, часть из них, вероятно, находилась в берестяных туесках или в глиняных сосудах. Среди костей найдено большое количество предметов погребального инвентаря: наконечники стрел, ножи, шилья, пряжки, привески к поясу. Особо следует отметить впервые обнаруженные находки предметов степного вооружения: мечи и кинжалы, навершие ножен, бронзовый трехлопастной наконечник стрелы. Женские украшения составляют бронзовые ажурные бляхи, различные подвески, пронизки, булавки, бусы. Большая часть этих вещей имеет аналогии в Волго-Окском междуречье и Прикамье. Но это регион северных скифов, которых упоминал еще Геродот. А затем здесь развивалась знаменитая именьковская культура.
Археолог в "домиках мертвых" обнаружил стеклянные бусы, в том числе золоченые. Такие поступали сюда даже из Египта, где технология их изготовления была разработана в последние века до н. э. Наиболее вероятным центром изготовления этих бус считается Александрия. Для лесного севера на рубеже эр это были дорогие "престижные" украшения. По-видимому, их, как и другие привозные украшения, получали в обмен на меха и римские монеты. Хотя они могли попадать и в качестве военных трофеев, иным путем.
Распространение нового погребального обряда, находки степного вооружения, поясной гарнитуры, южных украшений свидетельствуют о появлении здесь на рубеже эр групп нового населения с юго-востока, со стороны Волги. Исходный район миграции, по-оценке А. Н. Башенькина, находился где-то в степной зоне. Это крайне не по душе неонорманизму, упорно начинающему отечественную историю почти через тысячу лет от этого периода.
Проникновение групп степного населения продолжалось и в начале н. э.: об этом свидетельствует появление курганного обряда погребения. Древнейшие в области курганы исследованы Башенькиным в могильнике Чагода-1 на р. Чагодоще. Диаметр их -10-14 метров, высота - 0,2-0,8 метра. В погребениях по обряду трупосожжения большое количество погребального инвентаря, близкого по составу "домикам мертвых" (рис. 9). В могильнике Чагода-I найдены и древнейшие на Севере России железные удила с псалиями. Это первое достоверное свидетельство использования коня для передвижения. Здесь же были обнаружены бронзовые двухголовые коньковые подвески, относящиеся к первым векам н. э. Это, вероятно, самые ранние изображения коней на Русском Севере, если – конечно - не начинать с палеолитической лошадки Сунгири.
Уже в IV-V веках нашей эры наряду с маленькими курганами начинают возводиться и огромные погребальные сооружения высотой до 8 метров, диаметром до 30 метров - могильники Усть-Белая-I, Куреваниха. Возведение таких сооружений требовало значительных трудовых затрат. Возможность использования больших трудовых ресурсов в непроизводственной сфере свидетельствует о достаточно высоком уровне развития производительных сил. С другой стороны, существование огромных монументальных погребальных сооружений, по существу "лесных пирамид", наряду с небольшими насыпями ясно показывает и наличие социальной стратификации в полиэтничном (у Башенькина по недоказанной традиции - финно-угорском) обществе того времени.
Курганы с 1 – 2 веков, «лесные пирамиды» 4 – 5 вв. н.э. северо-восточнее Приильменья «официозная наука» простить А. Н. Башенькину и равным ему по объективности и трудолюбию исследователям никак не может.
В целом ученый констатировал, что в близкой Новгородской западной части Вологодской области в первой половине I тысячелетия н. э. – от времен «хождений апостола Андрея» и упоминаний венедов - складывается яркая самобытная культура. Об устойчивом ее развитии и процветании свидетельствуют насыщенность изделиями из черного и цветных металлов, престижные дорогие вещи из дальних стран, возможность направлять значительные трудовые ресурсы в непроизводственную "духовную" сферу и, несомненно, обеспеченность пищевыми ресурсами при комплексном хозяйстве, включающем охоту, скотоводство, рыболовство и земледелие. При наличии большого количества зверя и птицы в лесах, рыбы в водоемах у этого населения не было, вероятно, большой необходимости возделывать зерновые культуры, и роль земледелия была ограниченной.
А. Н. Башенькин констатирует, что первое упоминание в письменных источниках о населении, обитавшем на территории и Вологодской области, относится к середине VI века н. э. В труде готского историка Иордана, оконченном в 551 году, в перечне северных племен между чудью и мерей упоминается весь. По мнению исследователей, эти сведения Иордан взял из более раннего источника IV века, описывающего путь от Балтики к Черному морю через Верхнюю Волгу. Позднее древнерусский летописец, рассказывая о событиях IX века, также говорит об обитании веси между чудью и мерей на Белом озере. На основании этого можно предполагать, что весь проживала в Белозерье и в более раннее время. О населении, обитавшем в восточной части области, сообщений письменных источников I тысячелетия н. э. нет, археологические памятники изучены слабо.
В V-VI веках н. э. самостоятельное развитие культуры на юго-западе области было прервано расселением на этой территории летописных кривичей-славянского или балто-славянского населения, - которым принадлежит так называемая культура длинных курганов. Могильники VI - IX веков, в которых бы прослеживались погребальные традиции первой половины I тысячелетия н. э., археологам неизвестны. Погребальный обряд населения культуры длинных курганов заметно отличался от погребального обряда предшествующего времени, предметы погребального инвентаря не имеют прототипов в местных древностях. Кривичи продвигались с юго-запада по рекам Кобоже, Песи, Чагодоще, Мологе, вероятно - ассимилируя или вытесняя местное население.
В середине 5 века это могло быть движением славян, отраженным в эпосе о войнах Аттилы и Хольмгардии. А в середине 6 века в этих перемещениях могли отражаться и славяно-аварские конфликты или формирование славянами баз для противодействия любым противникам.
Ранее предполагалось, что славянское население появляется на территории Вологодской области в IX-X веках. Раскопки могильников культуры длинных курганов в Чагодощенском районе у д. Стулово (Варшавский шлюз-I) и у д. Мишине при впадении р. Белой в р. Кобожу дали материалы V - VI веков. Археологическая датировка была подтверждена радиоуглеродной: по углю для одного из курганов на Усть-Белой была получена дата 1460±30 лет назад (ЛЕ-4562), для другого - 1450±60 лет назад (ЛЕ-3549): 540 ±30 г. н.э.
Немного позднее, в 1989 году, при раскопках в том же Чагодощенском районе могильника культуры длинных курганов Любахин-I на р. Песи Башенькину и посчастливилось найти погребение, содержащее серебряные подвески-лунницы, происходящие из Западной Европы, где они достаточно точно датируются концом IV - первой половиной V века н. э. Погребения в культуре длинных курганов совершались по обряду трупосожжения на стороне с помещением останков сожжения в длинные, прямоугольные или круглые насыпи. Встречены и детские погребения.
Новые открытия археологов еще больше конкретизируют позднеантичную и раннесредневековую историю будущей известной Новгородской земли и округи Великого Новгорода. А.Н. Башенькин "Вологодская область в древности и средневековье".
Вот одна из карт 16 века по данным Птолемея (2 век н.э.). Ее можно сравнить и с другими подобными картами. Венеды здесь есть. Но где на карте однозначно финны и тем более балты?! Иногда видят в «борусках» пруссов, но это всего лишь одна из версий. Так как данные энциклопедиста Птолемея «портят» балто-финскую подоснову славянской Руси (Венемаа, Криви), этнические сведения великого античного географа нередко стараются всячески принижать.
Часть переселенцев из Прибалтики (у Птолемея это преимущественно венеды), по оценкам Седова, прежде всего, осела на возвышенных участках Средненеманской гряды, преимущественно в бассейне Нериса-Вилии. Эта территория прежде была заселена крупным полиэтносом, характеризующимся культурой штрихованной керамики . Расселение новых групп населения приводит к исчезновению этой культуры (конец IV - начало V в.). Часть поселений штрихованной керамики прекращает существование, на других фиксируются инокультурные напластования со специфической шероховатой керамикой. Одновременно здесь получает распространение совершенно новый тип погребальных древностей - курганный обряд. Часть курганов имеет в основании венец, сложенный из камней, другие насыпи почти целиком были сложены из камней. Высота насыпей 0,5-1,2 м. Умерших хоронили по обряду ингумации в грунтовых ямах.
Источники: trinitas.ru, old-vladimir.ru, rusarch.ru, old-rus-maps.edu.mhost.ru, livejournal.com