Раковорская битва – взгляд с разных сторон

Раквере (древнерусское название – Раковор или Ракобор, немецкое Везенбург) – маленький городок в Эстонии, у которого 18 февраля 1268 года произошла крупнейшая битва русского воинства с немецкими крестоносцами. Интересно сравнить описание этого события сторонами, участвующими в битве.
Согласно "Новгородской первой летописи старшего извода", соединённое войско новгородцев, псковичей и князей из Владимирских земель, начало поход на датские владения в Северной Эстонии, заручившись гарантией послов Ордена и Юрьевского епископа о невмешательстве ("и целоваша послы кресть"). Но под Раковором неожиданно для себя столкнулось с немецким войском "бо съвкупилася вся земля Немецьская". Русские, "не умедляче ни мало", перешли реку и выстроили полки. Справа – псковичи Довмонта, переяславцы князя Дмитрия Александровича и суздальцы князя Святослава Ярославича, слева – войска Михаила Ярославича, Константина и Юрия Андреевичей. Сами же новгородцы во главе с посадником Михаилом Фёдоровичем и тысяцким Кондратием "сташо в лице железному полку противу великой свиньи". Войска сошлись и "бисть страшно побоище, яко не видали ни отцы, ни деды". В результате битвы погиб посадник Михаил, 13 бояр, перечисленных по именам, "и много добрыхь боярь, и иныхь чёрныхь людми бещисло". Тысяцкий Кондрат и ещё двое бояр числились пропавшими без вести. Далее летописец пространно рассуждает о грехах, за которые "Богь казнить ны и отъять от насъ мужи добрые". После чего возвращается к битве и сообщает, что "силою креста честнаго и помощью святыя Софья, молитвами святыя владычица нашея Богородица приснодевица Мария и всех святыхъ" князю Дмитрию и новгородцам удалось обратить врагов в бегство, и гнали они их "въ 3 пути" семь вёрст до города, причём "не мочи ни коневи ступити трупиемь". Затем новгородцы внезапно "узреша иныи полчищь свинью великую", думали напасть и на них, но было "уже есть велми к ночи" и решили отложить продолжение битвы до завтра. Однако "оканьнии крестопреступници" немцы, "не дождавъше света, гюбегоша". Новгородцы, три дня "стояша на костехъ", после чего вернулись домой с телами павших, посадника Михаила похоронили у Святой Софии.

Самая ранняя немецкая версия этого столкновения была изложена в "Старшей Ливонской рифмованной хронике". Начинает она свой рассказ с того, что "русских увидели скачущими гордо в землях короля. Они грабили и жгли". Численность русского войска оценивается, со ссылкой на самих русских, в 30 тысяч, "но кто же их сосчитать мог?" Тут же упоминается об "огромном их вероломстве". Против русских из Дорпата (русский Юрьев, эстонский Тарту) выступает епископ Александр со своим войском, а из орденских замков в Эстонии – Феллина (эстонский Вильянди), Леаля (эстонский Лихула) и Весенштейна – отряды рыцарей. Всего хроника говорит о 34-х рыцарей, правда "местных жителей было у братьев немало" (да, знакомых по Ледовому побоищу кнехтов из чуди-эстонцев). Больше пришло туда "датских воинов" – собственно, их земли и разоряли русские. Орденцы встали на левом фланге, датчане – на правом. Где расположились войска столь нелюбимого хронистами Ордена дорпатского епископа – не сказано. Русские наступали двумя колоннами, епископ Александр погиб. Но немцы победили, хотя "каждый немец должен был сражаться против 60-ти русских". Судя по тому, что такая же цифра встречается и при описании соотношения сил на Чудском озере в 1242 году, слово "шестьдесят" просто хорошо рифмовалось со словом "немец":)  Русские обращены в бегство и "много мужей их там полегло". Но "король Дмитрий был героем", с 5 тысячами русских он пошёл в атаку. У "речки злой" (Койла около Раквере) он сшибся с рыцарями Ордена. Причём тут уже было "160 мужей", из которых половина – пешие. "У моста они стояли" и "отбивались там от русских". Хронист особо превозносит доблесть этих "80 мужей", "в нужный момент" выступивших "в поддержку братьев". После пропения дифферамбов сообщается, что русских полегло 5 тысяч, а остальные "бежали… врассыпную".

Более поздние немецкие хронисты, вроде Германа Вартберга в его "Ливонской хронике" (той самой, где он "забыл" рассказать про Ледовое побоище), говорят уже точно и ясно – немцы разбили русских, догнали и ещё раз разбили, но при этом почему-то погиб епископ Александр и ещё 2 брата-рыцаря. Странно, предшественнику Александра, судя по косвенным данным, удалось сбежать даже с Чудского озера в 1242 году.

Вот такие две истории, в чём-то схожие, в чём-то различные, в т.ч. и в ответе на простой вопрос "Кто победил?" Попробуем их сопоставить, чтобы ответить на этот вопрос. Начинаются они с вторжения русских в датские владения на севере Эстонии. Зачем? Раквере находиться на пути в Ревель-Колывань (нынешний эстонский Таллинн). За несколько месяцев до зимнего похода новгородцы уже ходили к Раковору, но взять его не смогли. Собственно после этого они и позвали князей из Владимиро-Суздальских земель. А в следующем 1269 г. великий князь Ярослав Ярославович с новгородцами "хотеша ити къ Колываню". Таким образом, налицо чёткая устремлённость в одном направлении. Может быть русские, отчаявшись в своих неоднократных попытках захватить Юрьев, решили в этот раз, собрав большие силы, отвоевать у датчан Северную Эстонию? Тогда понятно, почему так важна для них была гарантия невмешательства со стороны немцев. Видимо, какая-то договорённость была достигнута. Смысла в том, чтобы летописцу выдумывать такую историю, не вижу. Да и слова орденского хрониста об "огромном вероломстве" русских, возможно, так же указывают на наличие некоторой договорённости. Очевидно, договорённость всё же была – и так же очевидно, что эта договорённость была истолкована сторонами по-разному.

Теперь, собственно битва. 30-тысячное войско для той эпохи – цифра огромная. Но тут интересно замечание автора хроники, что так оценивали свою силу сами русские, к тому же войско было собрано действительно огромное. Кто ему противостоял – "свкупише вся земля Немецкая" просто не успевала, собраны были войска дорпатского епископа, датчане и силы Ордена в Эстонии. Численность немецких сил современные историки оценивают в 18 тысяч. Похоже, встреча явилась неожиданной для обеих сторон, где-то наступали немцы, где-то русские. Летописное описание рисует картину "большой мясорубки", в которой было утрачено общее руководство (если оно и было изначально) и битва постепенно распалась на ряд локальных боёв. Возможно, на каком-то этапе "великая свинья" стала одолевать новгородские силы – от того и такие потери, но тут была атакована дружиной князя Дмитрия, сына Александра Невского. А кто в итоге победил? Попробуем разобраться по принципу "за кем осталось поле боя?". А вывод тут достаточно однозначен из того факта, что новгородцы смогли забрать своих павших и доставить в родной город, где и похоронили. Так что поле битвы осталось за русским воинством. Исходя из этого, становятся понятны похвалы автора хроники тем 160 воинам Ордена – на описание этого эпизода  тратиться столько же строк, сколько на всю остальную битву. Очевидно, в условиях всеобщего отступления-бегства, в котором пал даже дорпатский епископ, тевтонских отряд смог это самое отступление прикрыть, преградив у моста путь преследователям - дружине князя Дмитрия и новгородцам. С наступлением темноты немцы организованно отступили. Русские победили, но потери оказались настолько серьёзными, что о продолжение похода не могло быть и речи.

В 1269 году новгородцам пришлось столкнуться уже с новым немецким походом на Псков и заключить мир удалось лишь после применения "решающего аргумента", в XIII веке игравшего роль оружия устрашения, в лице "баскакъ великъ володимирьскыи, именемь Амраганъ", приведеного с собою великим князем Ярославом Ярославичем.