Вторая могила вырыта в 3 м от первой, выше по склону и имела почти точно ту же ориентировку. Определение глубины могилы в 0,74 м в известной мере условно. Длина ее 3,05 м, ширина 0,70 м.
На дне могилы лежали два скелета подростков, тесно прижатые друг к другу головами, как на известной двойной статуэтке из Гагарина. Северный скелет, лежавший головой на юго — юго-запад, принадлежал девочке 7—8 лет; южный скелет, ориентированный на севере — северо-восток — мальчику 12— 13 лет (на восток стараются обращать своих погребенных и православные). Погребения сопровождались огромным количеством изделий из бивня и несколькими кремневыми предметами, найденными только в погребении мальчика.
Захоронение подростков произведено одновременно. Об этом свидетельствуют положенные в могилу два копья, длина которых значительно превышает рост каждого из умерших. Предметы эти являются, пожалуй, самой поразительной новостью, подаренной науке российским палеолитом. Они представляют собой очень длинные веретенообразные стержни, сделанные из расщепленных и выпрямленных бивней мамонта, с тонкими, острейшими концами. Устанавливается удивительная для того времени-техника расщепления трехметровых бивней, их выпрямления, видимо, после длительного вымачивания? и распаривания над огнем. И затем выстругивания длинных, прямых и твердых копии из столь прочного и тяжелого материала. Это реальное технологическое достижение наших пращуров, как и строительство разнообразных жилищ, 25 тысяч лет назад.
Захоронения подростков около 25 тыс. лет назад Сунгирь – окраина Владимира
Длина копья мальчика 2,42 м, копья девочки — 1,66 м. С таким копьем умелый сильный охотник мог смело идти на крупного зверя. Кроме того, с девочкой было положено восемь дротиков из того же материала и два кинжала длиной 42 см, а с мальчиком три таких же дротика и один кинжал. Концы некоторых копий и дротиков были оснащены кремневыми чешуйками. Именно дротиками славились воины славян в начале средних веков, но затем они быстро овладели и иным оружием.
У правого виска девочки находился тонкий прорезной диск из бивня, надетый на конец дротика. У правого же виска мальчика — такой же, сохранивший вертикальное положение диск, вероятно, надетый в свое время на острие несохранившегося деревянного копья. Предполагают, что к прорезям этих красивых и хрупких украшений на копьях прикреплялись цветные ремешки или, скажем, пушистые хвосты песцов, и эти дротики служили своего рода парадными эмблемами или имели какое-то особое церемониальное значение. Возможно, следы культа солнца.
На руках обоих погребенных были надеты пластинчатые и бусяные браслеты — такие же, как в первой могиле , на пальцах обнаружены перстни из того же материала, найдена костяная игла. На груди и животе девочки лежали большой прорезной диск и два стержня округлого сечения с расширенными плоскими концами и сквозными отверстиями на них. Даже с богатым точечным орнаментом; видимо, это своего рода застежки для пояса. Под подбородком каждого умершего — большая заколка в виде стержня, служившие, по-видимому, для застегивания краев верхней накидки — плаща.
Слева от ног девочки — два крупных «жезла», или «выпрямителя», из рогов северного оленя с круглыми отверстиями на конце.
Особенностью захоронения мальчика являются два кремневых ножа, один из которых был зажат в правой руке. А также следы культа животных: на груди — плоская скульптура лошади, похожая на найденную ранее в культурном слое, но крупнее , под левым плечом — крупная скульптура мамонта , у рта и пояса —два крупных когтя пещерного льва, сзади к одежде прикреплена имитация хвоста из нанизанных бус своеобразной плоской квадратной формы.
Расшивка одежды бусами в этой могиле еще богаче, чем в первой. В ней собрано до 7500 бус. Их расположение подтверждает реконструкцию одежды, сделанную по данным из первой могилы , но дополняет ее рядом деталей. Так, расшивка шапки мальчика богаче; у девочки реконструируется скорее не шапка, а капюшон, или капор, и налобная повязка. У мальчика те же, что у мужчины, семь рядов бус, пересекающих грудь на малице, но, кроме того, пояс, густо расшитый песцовыми клыками. У девочки малица в верхней части и у пояса была расшита бусами сплошь, плотными горизонтальными рядами. В обоих погребениях расположение бус в нижней части ног дает основание говорить об обуви в виде меховых (?) сапог типа пимов или унтов.
И во второй могиле у самой поверхности обнаружены остатки верхнего погребения, лежавшего на 65 см выше дна могилы. По следам останков, это был взрослый человек, погребенный в вытянутом на спине положении, с левой рукой на лобке, головой на юго — юго-запад. Остатков черепа и даже эмали от зубов найти не удалось; видимо, в момент захоронения голова была отделена от туловища. Пол погребенного определить было невозможно. Но оба мужских погребения одинаково ориентированы головой на северо-восток, а погребение девочки имеет противоположную ориентировку, совпадающую с ориентировкой рассматриваемого верхнего погребения, можно предполагать – погребена женщина. И здесь ученым оставлено немало загадок.
Исключительный интерес представляет палеоантропологическая характеристика изученных остатков. Скелет мужчины из первой могилы является европеоидным, но его расовые особенности выражены неотчетливо. Можно говорить о «восточных кроманьонцах» с отдельными чертами, напоминающими северных монголоидов, о протомонголоидном элементе, о предках американских индейцев, другими словами — о типе современного человека с еще не вполне дифференцированными расовыми признаками. Этот вывод подтверждается и анализом останков другой могилы. Мальчик является европеоидом, но сохраняет некоторые негроидные или неандерталоидные черты. Последние черты особенно выражены у девочки.
Более позднее погребение кроманьонца на Костенках сохраняет многие черты, свойственные погребениям предшествующего периода (Борисковский П. И., 1963). По данным П. И. Борисковского, оно представляло собой специально сооруженную из костей мамонта (черепа, кости конечностей, лопатки) овальную погребальную камеру, размерами 2,20 на 0,55 м по внутреннему обводу и 4,0 на 1,50 м — по внешнему, пристроенную к стенке жилища. Стенки погребальной камеры были невысоки, они состояли не из вкопанных, а из горизонтально положенных костей. В центр этой камеры был посажен связанный труп мужчины, возраст около 50 лет. По крайней мере, до плеч он был засыпан землей — об этом свидетельствует то, что кости туловища и ног сохранили свое первоначальное положение. Голова и руки остались снаружи. После разрушения жилища голова и некоторые кости рук сместились назад и оказались на жилой площади. Вероятно, после погребения жилище было покинуто обитателями: об этом свидетельствует одновременность процесса разрушения жилища и погребения (да иначе череп и не мог бы попасть на жилую территорию).
Среди известных палеолитических захоронений наиболее близкую аналогию обнаруживает погребение ребенка на Городцовской стоянке (специально сооруженная камера, сидячее положение), однако существенны и отличия (например, камера на Городцовской стоянке — закрытый сверху склеп; богатый инвентарь, сопровождающий погребение ребенка, и полное отсутствие инвентаря в погребении на Костенках).
Так погребения и палеолитическое искусство говорят об особенностях экономики, воспитания и сознания развитого первобытного человека России.
При определении природы первобытного искусства следует исходить из того, что эстетическое отношение человека к действительности как историческая реальность, вероятнее всего, возникает вместе с возникновением труда и сознания, из их творческой сущности, что рождает и языковую культуру. Как труд и сознание, так и его эстетическая сторона есть проявление изначальных родовых свойств человека. Без эмоциональной стороны, без внутренней удовлетворенности процессом труда, требующего напряжения физических и моральных усилий, а также и воли, не могла бы возникнуть исходная форма производства. Эта экономика состояла в производстве орудий труда для присвоения животной и растительной пищи и для удовлетворения других потребностей. Формой развития возникающего производства не могли быть отношения стадности, преодоление которых началось благодаря осознанию трудящимися существами в наивно-реалистической, тотемической форме своего единства с природой. Это было и базой процесса воспитания.
Первобытная археология имеет возможность точно документировать возникновение человека и труда на основе появления первых каменных орудий и залегания вместе с ними костей человека с несколько большим объемом черепа, чем объем черепа современных антропоидных обезьян. Но чтобы документировать возникновение первых форм общественного сознания, бесспорными данными наука пока не располагает.
Начальные ступени сложного и трудного пути преодоления первобытно-стадного бытия наших предков, а вместе с тем — становления и развития первых форм общественного сознания реконструируются на основе общетеоретических представлений о логике развития труда и сознания, в некоторой мере подкрепляемых и детализируемых данными археологии и антропологии. Человеческое общественное сознание имеет прочную онтологическую базу, состоящую в осознании и тем самым в объективизации первобытного стадного бытия как человеческого бытия. Так на основе господства биологических закономерностей возникают труд и эстетические отношения как общая основа человеческого бытия.
Касаясь вопросов происхождения искусства, ряд ученых выступал и выступает против прямого выведения его из религиозных представлений, подвергая критике, в частности, магическую теорию Рейнака и культовую теорию Кнопа (см., например; Абрамова 3. А., 1962, 1966; Окладников А. П., 1967; Столяр А. Д., 1972 и др.). Ошибочно, как представляется, эти самостоятельные ныне формы общественного сознания переносить в таком виде в первобытное палеолитическое прошлое и рассматривать их генезис «с самого начала» как генезис пусть неразвитых, но изначально отдельных, самостоятельных форм. В том-то и сложность проблемы, осознаваемая многими исследователями первобытного искусства даже в ХХ1 веке.
Российские ученые указали, что первоначально общественное сознание выступает нерасчлененным, синкретическим (см.: Формозов А. А., 1969, с. 8; Столяр А. Д., 1978, с. 88). Сложность увеличивается от того, что материальные следы проявления «духовного производства» (тогда непосредственно вплетенного в производство материальное), вызванное этим синкретическим сознанием, мы воспринимаем и оцениваем через призму привычных и естественных для нас дифференцированных форм сознания. Оцениваем с уровня современной жизни.
Каковым же являлся характер первобытного сознания россиян, через какие стадии оно проходило в своем развитии? Учитывая скудность и отрывочность имеющихся данных (даже генетических), любые авторитарные гипотезы по этому поводу будут неизбежно носить в значительной мере умозрительный, спекулятивный характер. Правда, такой оттенок в силу разных причин имеют почти все исторические исследования – невозможно однозначно суммировать диалектическое множество разнообразных фактов.
Поделки людей Сунгири 25 тыс. лет назад
Возможно, первоначально «общественное сознание» (социализация) первобытного человека было наивно-реалистическим, тотемическим. Он не отделял себя от коллектива, а коллектив — от окружающей среды, от природы. Удвоение мира, деление его на «естественное» и «сверхъестественное» (хотя бы в самой примитивной форме) было пока невозможно. Человек знал только один, реальный, мир, причем наивно считал свои знания о нем полными, абсолютными и столь же наивно преувеличивал свое могущество (отсюда название для сознания такого рода — «наивно-реалистическое»). Осознание единства родового коллектива, его теснейшей связи с природой выступало в форме представлений о кровном родстве людей, составляющих этот коллектив, с определенным видом животных. Отсюда «тотемизм» как близость к полной истине, исчерпывающей правде.
Религия возникает в недрах прежних, тотемических представлений, превращая их из наивно-реалистического мировоззрения в зародыш особой веры. Именно на этой стадии возникает представление о конкретных тотемических предках — существах, объединяющих в себе черты человека и зверя, являющихся родоначальниками, причиной и основой существования коллектива, т. е. причиной и основой миропорядка . Для первобытного человека мир замыкается на коллективе, которому этот человек принадлежит. Представления о сверхъестественном меняют саму суть прежних магических действий по овладению окружающим миром, превращая их в действия подлинно магические, основанные не на собственных знаниях и силах (пусть мнимых), но на обращении к иным, более могущественным, иррациональным силам. Наконец, на этой стадии, но не раньше, возникают анимистические представления о «душе», «духе». Это сказывается на экономике и воспитании.
Материалы по изобразительному искусству и погребениям эпохи позднего палеолита на Русской равнине в своей основе, верно, отражают больше наивно-реалистические представления. Об этом свидетельствуют два основных сюжета палеолитического искусства — образ зверя и образ женщины, некоторые особенности воплощения этих сюжетов, условия нахождения этих изображений в культурном слое, идентичные условиям нахождения ряда наиболее ценных орудий труда. Об этом же свидетельствуют особенности палеолитических погребений: захоронение прямо на территории поселения, зачастую — непосредственно в жилище, отсутствие устойчивых, единообразных черт в погребальном обряде, реальный инвентарь, сопровождающий покойника; отсутствие вотивных предметов.
И все же, говоря о наивно-реалистической основе дошедших до нас свидетельств духовной жизни людей эпохи позднего палеолита, было бы неверно закрывать глаза на обильные черты, объяснить которые только в рамках наивно-реалистических представлений уже невозможно. Таковы личины фантастических существ, полузверей-полулюдей, найденные в верхнем слое Костенок. Таков факт захоронения на Маркиной Горе молодого мужчины (африканца по чертам) в связанном состоянии (страх перед умершим?). О формировании более сложных представлений свидетельствуют и некоторые детали сунгирьских погребений, например – говорящие о вероятности культа солнца.
Палеолит России хотя бы 25 – 30 тысяч лет назад – реальная точка отсчета для начал отечественных экономики и педагогики, не говоря уже об истории человека в целом. И память у россиян о той поре закреплена почти на генетическом уровне, многообразно проявляется в эпосе, в образной форме отражается и в некоторых исторических сказаниях.
Да, палеолит Приильменья пока не вскрыт. Но помнить о его вероятии надо. Ведь отмеченные выше палеолитические реалии России были сравнительно недалеко от округи гор Рип (ныне Валдайских), что более 30 тысяч лет на протяжении нескольких тысячелетий оказывалась свободной ото льда.
Палеолитические почвы той поры подтверждают жизнь вплоть до округи нынешнего Финского залива. Десятки тысяч лет назад.