 |
Петр Золин доктор исторических наук, профессор |
Многовековое вхождение округи Онежского озера в состав Новгородской земли – не великая тайна есть.
Правда, сторонники версии о Ладоге как первой столице Руси около 753 г. считают, что первоначально контролировала Онего самостоятельная Ладожская земля (по А. Н. Кирпичникову). Так это или не так, Рюрика и его окружение уже не спросить.
Вместе с тем археологически единство региона просматривается хотя бы со времен мезолита. Символом этого единства выступают находки Оленеостровского могильника недалеко от знаменитых Кижей.
Согласно данным радиоуглеродного анализа могильник функционировал в промежутке 6300-5600 лет до н.э. (есть и более поздние захоронения около 2 тыс. до н.э.) и использовался людьми, принадлежавшими к архаичной восточной ветви европеоидов. За время раскопок было исследовано 177 захоронений. Характерно, что при засыпке большинства из них использовалась красная минеральная краска – охра (она встречена в палеолитических захоронениях Костенок и Сунгири). Вместе с умершими в могилы помещался разнообразный инвентарь (аналогично в палеолдитических захоронениях). Было извлечено в общей сложности 7132 предмета - изделия из камня и кости бытового и культового назначения. Исходя из характера находок, можно сделать вывод, что основными занятиями населения были охота и рыболовство. Имел место культ животных, в особенности - лося и медведя. Люди жили на материке, а на остров приезжали на лодках, привозя с собой умерших для погребения. Не так давно в 8 километрах от острова, на древнем берегу Онежского озера, ныне являющемся краем болота, был открыт крупный комплекс из нескольких десятков древних стоянок, относящихся той же самой исторической эпохе. Собственно, это почти мезолитический небольшой «город» - Вожмариха.
«Кремневая» мезолитическая культура европеоидов Обонежья связанна своим происхождением с кругом культур Волго-Окского междуречья и (со времени появления примерно с VIII тыс. до н. э.). Она сосуществовала с – возможно - более ранней (с Х тыс. до н. э.) «местной кварцево-сланцевой», основанной выходцами с Северного Приуралья или Зауралья и родственной культуре Аскола — Суомусярви. Со времен Костенок и Сунгири одежда людей приледниковой зоны была неизбежно очень теплой. И ее носили люди различных антропологических типов – и европеоиды, и азиаты, и африканцы.
Реконструкция женской одежды по данным Оленеостровского могильника (по Н.Н. Гуриной)
В.Л.Васильев в работе «Архаическая топонимия Новгородской земли (Древнеславянские деантропонимные образования)» ( / НовГУ имени Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2005. – 468 с. (Серия «Монографии»; Вып. 4.). ISBN 5–98769–006–4 рассмотрел основные топонимы с корнем Онег. При этом элемент гост (гощ) чаще связан с реалиями хотя бы 8 – 9 вв. времен Гостомысла и утверждения его соратников в округе Ильменя.
Ручей, лев. пр. Пинеги, пр. пр. Паши в среднем течении носит вариантные названия Онегость (по Ген. меж. конца XVIII в., также Онега, Онига) и Омигость [СГЮВП, 94]. Первое возводится либо к личн. Оногость, ср. сербохорв., словен. личн. Onogost, чеш.Onomysl с местоименным компонентом onъ ‘тот, этот’, сюда же геогр.Onogošt’, Onogošta в Герцеговине и Словении [Rospond 1983, 104; Miklosich 1927, 83]; либо к личн. Унѣгость, ср. др.-чеш. Uněhost с компаративом uně ‘лучше’ в первой части сложения [Svoboda 1964, 90]. Второе − Омигость, не находящее этимологического обоснования, судя по всему, просто модифицировано из Онегость, первичность которого подтверждается и старописьменными усеченными вариантами (Онега, Онига), содержащими согласную н, а не м.
В данном аспекте очень показательными кажутся геогр. Онега, Онига – исторические варианты гидронима Онегость басс. р. Паши (см. о нем выше): эти сокращенные формы есть не что иное, как отражение на топонимическом уровне закономерности усечения соответствующего антропонима на -гость.
Онежицы дер. на правом берегу р. Луги близ гор. Луга. Впервые в письменности появляется с 1500 г., перечисляется среди деревень Дмитреевского Городенского пог. Вод. пят. Ранний топонимический вариант – Онѣжицы, далее Онежицы, Онижицы, Онижец. Поблизости был еще один пункт Онежицы (Нежицы), превратившийся к концу XVIII столетия в пуст. Пустые Онежицы, см. [Селин 2003, 158]. На иной территории параллельное геогр. Онежицы дер. фиксировалось приправочной книгой 1551 г. в Вельевском пог. Дер. пят. [ПКНЗ 5, 197, 198, 202]. Ненадежно относить к этому ряду геогр. Онежецкое (вар. Онежье) дер. На р. Вымь в отдаленном Яренском у. бывшей Вологодской губ. [Vasm. RGN VI 2, 422]: последнее может быть связано с переселенцами с р. Онеги, Онежского оз.
Название содержит основу др.-слав. личн. *Онѣгъ (ср.его непосредственное проявление в геогр. Онег ур. к северу от Новгорода, подробности см. в гл. 4). Последнее принадлежит к разряду префиксально-корневых, ср. структурные антропонимические аналоги с общим корнем -нѣг-: др.-новг. личн. Вънѣгъ (бер. гр. № 613, 710, 240), Рознѣгъ (бер. гр. № 119), Перенѣгъ (гр. Ст. Р. 36), о которых [Зализняк 2004,720, 792, 777], равно как соответствия с общим префиксом.
Онег ур. на левом берегу Волхова к северу от Новгорода, ранее – населенный пункт, часто фиксируемый источниками нач. XVI в. Первоначально отмечен как дер. Над Онѣгом Антоновского пог. на Волхове Вод. пят. 1500 г. [НПК III, 474], в материалах более позднего времени по этому погосту название варьируется: дер. Под Онегом 1540 г., дер. Онег 1570/71 г., пуст. Под Омугом (?) 1582 г., дер. Онеги 1646 г., ус. Онег 1669 г., дер. Онега 1678 и 1718 г., дер. Онегино 1709 г., сельцо Онег 1788 г., см. [Селин 2003, 236, табл. 22]. Рядом в пог. Петровском на Волхове, некогда значился второй одноименный пункт: дер. Онѣг 1500 г. [НПК III, 485], затем дер. Ониф 1540 г., пуст. Онега 1570/71 г. [Селин 2003, 239, табл. 23]; этот пункт, надо полагать, территориально и топонимически имел определенное отношение к Онегу Антоновского погоста. В XIX–ХХ вв. селение отмечалось в составе Подберезской вол. Новг. у.: дер. Онеги 1855 г. [Судох. дор., 164], имение Онег, принадлежавшее Муравьеву, в 31 версте от Новгорода [СНМНГ I, 52–53]. Ранние формы Под Онегом, Над Онегом свидетельствуют о вторичном характере ойконима, продублировавшего, очевидно, название ручья, впадающего в Волхов. Последнее обусловлено др.-слав. личным именем *Онѣгъ, которое отложилось еще в геогр. Онежицы (см.; там же и обоснование личн. *Онѣгъ). Максимально близким соответствием новг. геогр. Онег, быть может, является гидроним Оњег в Сербии, указанный в списке [Павл. ХС].
Здесь для нас важны подробности, что Онег не чужд ранней славянской ономастике. Хотя, понятно, есть и иные версии. Нередко доминируют этимологии в духе Макса Фасмера (1886-1962), который – понятно – о ностратике и представлений не имел. Для него Онега - со времен Веске из фин. Еnоjоki от еnо "главная река, водопад, стремительный поток". Слово: Онеґжское озеро, по-фински -- AЁ„nisj„rvi. От „„ninen "звучный", „„ni "голос, звук", согласно ШеЁгрену (Ges. Schr. 1, 585), Микколе (JSFOu 23, 23, стр. 3); см. Фасмер, Sitzber. Preuss. Аkаd., 1934, стр. 396. Менее вероятно произведение из саам. agne "песок" и jegge "низина" у Погодина (FUF Anz. 25, 106); см. Преобр. l, 651.
Енойоки – это не Онега. Как и Агнеегне. Но дремучий авторитаризм медиевизма все еще берет свое. Финно-угорские трактовки нередко ностратической ономастики доминируют в сознании не только россиян. Оне́жское о́зеро (Оне́го, финск. Ääninen, Äänisjärvi). Но вновь Онего – не Ёнисярви или Ёнинен, хотя последние и являются финскими обозначениями озера.
Гадать о ностратическом смысле корня не будем. Но с учетом и вероятного славянства корня Онег перейдем к Онегесию (имяобразование близко Тиресию «Одиссеи» и иным северным именам в античности).
Онегесий – ближайший соратник Аттилы, дипломат и полководец, брат Скотты, придворного и посла гуннов в Константинополе в 447 г. При упоминании Онегесия очевидец событий той поры Приск Панийский указывает деревянные хоромы дипломата, окруженные оградой; неподалеку от ограды баня; гостей встречают девичьи хороводы, хлебосольство и т.п. По сути, Онегесий явно не носитель кочевнической (кибиточной) ментальности. Свидетельства Приска веками подаются именно как свидетельства о славянском элементе в полиэтничных гуннах, которые объединяли многие народы. Включил труд Приска и академический «Свод древнейших письменных известий о славянах» ( Том I (I-VI вв. 1994)
Приск Панийский (др.-греч. Πρίσκος, Πανίτης) родился предположительно в первой четверти V века во фракийском местечке Панион (Panium), отчего и получил по обычаю того времени прозвание Панийского (Суда, pi,2301 ). Панион (Панад) — небольшой городок на северном побережье Мраморного моря. Во время восстания Фомы Славянина в 820 – 823 гг. он дольше всего сопротивлялся имперским силам. В источниках у него много названий. Baronii Ann. XIV p. 64, XXII—XXIII — Panadus. Genes. p. 45 и Cont. Theoph. p. 71, с. 20 — Panion. В древности небольшое торговое местечко h PaniaV, PaniV, у византийцев PanidoV, PanadoV, у западных писателей Panido, Pandio, Panedoc, Panedol, Panedor. См. Tomaschek. Zur Kunde der Hamus-Halbinsel. S. 332 в Sitzungsberichte der phil.-histor. Classe der K. Akademie der Wissenschaften zu Wien. B. 113, 1886. Берега Мраморного моря – как бы накопитель выходцев из Скифии и сведений о ней.
Северное побережье Мраморного моря. Стамбул, поглотивший Константинополь.
Источники: russiancity.ru, 0karelia.ru, window.edu.ru, vasmer.narod.ru, ru.wikipedia.org, depositfiles.com, vostlit.info